Ангелина Константиновна Гуськова (1924 - 2015)

Выдающийся советский и российский врач-радиолог, доктор медицинских наук, профессор, лауреат Ленинской премии (1963), член Российской научной комиссии по радиологической защите (РНКРЗ) (c 1959), эксперт Научного комитета по действию атомной радиации при ООН (c 1967), член-корреспондент Академии медицинских наук СССР (1986), главный научный сотрудник Института биофизики Минздрава, заслуженный деятель науки РСФСР (1989), лауреат премии Зиверта за защиту от излучений (2000).

Леонид Андреевич Ильин (род. в 1928 г.)

Выдающийся советский и российский деятель медицинской науки, специалист по радиационной гигиене. Почётный президент ФМБЦ им. А. И. Бурназяна, академик РАМН, профессор, доктор медицинских наук. Герой Социалистического Труда (1988), лауреат Государственной премии Российской Федерации (2000), Ленинской премии(1985), двух Государственных премий СССР (1969, 1977).

Ученые и врачи-ликвидаторы

26 апреля 1986 года на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС на севере Украинской ССР прогремел взрыв.

Ученые и врачи-ликвидаторы

26 апреля 1986 года на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС на севере Украинской ССР прогремел взрыв.

До сих пор эта авария остаётся крупнейшей техногенной катастрофой в истории. Число погибших в разные годы от полученного облучения оценивается в несколько тысяч человек. 116 тысяч жителей районов, которые подверглись радиоактивному загрязнению, были эвакуированы.

В ликвидации последствий аварии участвовали более 600 тысяч специалистов. Их называют одним словом – ликвидаторы.

Ей позвонили среди ночи, и она тут же запросила сведения о пострадавших. «Рвота, краснота на теле, слабость – типичные признаки острой лучевой болезни, – вспоминала А. К. Гуськова. – Но меня пытались убедить, что горит пластик, и люди отравляются ядовитыми газами. Из новых сообщений я узнала, что в медсанчасти число пострадавших увеличивается, уже сто двадцать человек. Я им говорю: «Ясно, что это не химия, а лучевое поражение. Будем принимать всех».

Еду в клинику, вызываю аварийную бригаду, чтобы отправить её в Припять. В пять утра вся бригада была уже в сборе, но ждать отправки нам пришлось несколько часов. «Наверху» сомневались в необходимости вылета бригады в Припять. Самолет дали только в два часа дня, хотя врачи могли быть в Чернобыле на восемь часов раньше!».

Гематологическую группу, которая занималась забором крови у пострадавших, возглавил Георгий Дмитриевич Селидовкин, а бригаду дозиметристов – Валентин Тихонович Хрущ. Они вспоминали, что по приезде в Припять 27-го апреля их поразило царившее в городе спокойствие. Светило солнце, по улицам прогуливались парочки, в песочницах играли дети — всё это не очень напоминало место катастрофы и поначалу сбивало с толку. Но стоило учёным измерить уровень излучения, как сразу стало ясно: людей надо немедленно эвакуировать.

На месте аварии

На месте аварии

Заметную роль сыграли специалисты Института биофизики непосредственно на месте аварии. Они привезли с собой более 10 000 индивидуальных дозиметров ИКС и раздали их каждому, кто на момент взрыва был в зоне поражения. До этого на группу 5–6 человек выдавался всего один дозиметр старого образца, который не годился для работы в условиях аварии.

Месяц спустя после аварии на ЧАЭС во главе группы дозиметристов туда приехал В. Н. Яценко. «Я зависал в вертолёте прямо над реактором, – делится он воспоминаниями. – Нужно было бросить напичканную датчиками стрелу весом 1,2 тонны в самое пекло реактора, чтобы контролировать процессы, которые там происходят. Я забирался под реактор и проводил замеры там, где рабочие в одних плавках при температуре 70–80 ⁰C рыли шахту, чтобы потом её забетонировать и провести охлаждение жидким азотом. Это было необходимо сделать, чтобы реактор не просел и радиация потом не ушла в землю. Я отбирал пробы грунта в Рыжем лесу, откачивал для анализа воздух у Припяти. За все годы работы в атомной сфере я получил дозу облучения в 80 бэр».

Неоценимый вклад внесли руководители Института биофизики, в особенности директор Л. А. Ильин. Именно он, несмотря на сопротивление со стороны комиссии ЦК и военных, с большим трудом отстоял предельную дозу облучения ликвидаторов в 25 бэр, хотя изначально предполагалось, что этот показатель будет вдвое больше. «Что греха таить, мы подстраховывались, нам нужен был трёхкратный запас на возможное превышение регламентных величин, – вспоминала А. К. Гуськова. – Также Леонид Андреевич Ильин не позволил эвакуировать Киев. За это ему памятник нужно поставить. Он спас тысячи жизней! Если бы весь многомиллионный город отправили в эвакуацию, гибели людей было бы не избежать».

Всего за четыре года сотрудники Института биофизики и врачи клинической больницы № 6 обследовали более 4000 человек. Весь мир признал профессиональным подвигом их действия во время ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.